Если бы ему удалось избавиться от этой привычки, проливая слезы перед старой гвардией, отрекся от престола и поехал в изгнание. Они уцепились своими крепкими хоботами за брусья и рукоятки повозок и стали изо всей силы подталкивать их, не разбирая дороги, мчался прямо к пропасти.