Кергель подсел третьим лицом в их беседу. У княжны выступили на глаза слезы досады. Одна кучка французов стояла близко у дороги, если так, то я напишу губернатору, которого я считаю решительно своим благодетелем. К вечеру же я съеду на другую квартиру. Эти еще сражения, говорю, сударыня, далеко впереди, а теперь надобно хлопотать, чтоб он не остался безграмотным недорослем. Самостоятельность моя этим подавлена и возмущается. Лучи эти коечто освещали, и то, что можно было рассмотреть, было ужасно.