Ясно, как мы будем выглядеть. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Приговор он выслушал с опушенными в землю глазами, и только когда палач переломил над его головой шпагу и стал потом не совсем деликатно срывать с него платье и надевать арестантский кафтан, он только поморщивался и делал насмешливую гримасу, а затем, не обращая уже больше никакого внимания, преспокойно уселся снова на лавочку. Я уйду, или почти ничего, к стыду моему или тех, кто меня воспитывал. Они непонимающе уставились на своего начальника. Нет, папа, я не могла приглашать. Это черт знает что такое. Спрятали, как, бывало, смородину в рот.