Он взглянул еще раз на бумагу. Позвольте мне хоть минуту полюбоваться вами. Когда пройдет какихнибудь двести лет и они истощатся. Очень известно, ваше превосходительство, вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь краснобагровым. По этому пути шли все науки человеческие. Ну и замечательно, проговорил он, разрывая только что подготовленный документ, вы имеете мое слово, а я ваше.