Я так вот над тобой постою. Он взглядом окинул кухню. Понимаешь, не подавать голоса. Помню только, что пресветлый лик этот божественный был красен и запечатлен, а изпод печати олифа, которая под огневою смолой самую малость сверху растаяла, струила вниз двумя потеками, как кровь, в слезе растворенная. Я всегда был и остаюсь искренне преданным вам и сделаю все от меня зависящее.