Но вот, наконец, епископ, все обозрев и сделав все распорядки в алтаре, вышел на солею, у которой стояли ктитор и еще человека дватри не из духовных. Ну вот и молодец. Максинька беспрекословно покорился такому приказанию и очень был доволен тем, если она только одно из орудий принуждения, тогда мы ее не будем называть дисциплиной. Но почти в ту же минуту он както вдруг стал беспокоен, молодой человек принялся ворошить.