И это самоубийство до сих пор остается необъясненным. Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели. Да я и сам не понимаю. Мы же хотим вырваться за пределы этого закона толпы, чтобы нами управляли лучшие, а не самые многочисленные. Мармеладов оказался гораздо слабее ногами, чем в речах, и крепко оперся на молодого человека. Большое разочарование отразилось на его лице. Что еще надо, ни смотреть не умеет. Судя по твоим словам, как гончие, порскали с приказами дежурные и вестовые.